Пять нарративов о спецслужбах

Тема важная, ибо этот общественно-военный феномен имеет большое значение в современных обществах, и вызывает кривотолки.

1. Историческое происхождение, два начала:

  • intelligence (разведывательный модус научности классической эпохи с XV века и дипломатия);
  • егерское дело (охота и навигация в природной среде).

2. Подлинная "мировая закулиса" на экономической основе: международные договоренности между разведками с целью выбивания бюджетов у собственных правительств, или торговля страхами и безопасностью (тезис О.Григорьева). Преодоление – увеличение числа взаимоконтролирующих спецслужбы в системе конкуретного администрирования (пример DNI в США).

3. Замена спецслужбами и егерскими подразделениями армейских структур классической эпохи как признак тонкой милитарной работы и, в целом, гуманизации человеческой популяции (тезис Е.Шульман). Это следует дополнить про возможную в связи с этим перспективу шульмановской инклюзии, реализуемой в виде процесса демократизации веберовской "власти экспертов". Что имеется в виду? Не исключено, что следующим этапом таковой на уровне технологий станет массовое право на собственную цифру – возможность либо самостоятельной организации собственного исследовательского поля с точками контроля, либо подключение к уже существующей системе (сети) точек контроля, с которой возможно собирать информацию, либо подключение к прозрачным информационным ресурсам и базам данным с возможностью извлечения из них информации, ее обработки и получения собственного приращения информации, в том числе и прежде всего – статистической. Сам процесс демократизации будет происходить по всем перечисленным альтернативам сразу, но начнется он, скорее всего, – с расширения доступа к информресурсам. Это будет не только новый этап в развитии приснопамятной электронной демократии, но и собственно в intelligence – эта деятельность также может стать user generated. На сегодняшний день точкой роста этого процесса является open source intelligence, по праву считающейся высшим пилотажем искусства работы с данными в собственной экспертной среде. С началом этого процесса социометрическая аналитика станет высоко конкурентной, повысит собственное качество и легитимность. Поскольку аутентичная статистика – это новое значение денег, как аудиторский фактор управления массовым поведением (помимо собственно пространства, как физико-правового фактора управления свободой действия), массовизация аутентичной статистики о массовых поведении и явлениях способно повлиять на изменение порядка денежного обращения. Как сказал Г.Г.Гадамер, "знание жизни о себе самой уже заключено в самой верящей в себя жизни. Реализация этой жизни и является знанием".

4. Intelligence как агент государства в области научной политики. Примеры – американские фонды вроде RAND/ARPA/In-Q-Tel и им подобные организации в других странах. Причины как исторические, так и экономические, позволяющие государству быть эффективным венчурным инвестором:

  • оно не чувствительно к инфляции;
  • оно не чувствительно к потере денег вследствие проектного банкротства;
  • оно готово к долгосрочным проектам (до 25 и даже до 50 лет);
  • основным предметным профилем intelligence является предметно-технологический поиск, а также поиск и сопровождение значимых персон (экспертов) и организационное взаимодействие с ними.

5. Функционально-деятельностное единство спецслужб, партизан (герильи) и агентов революционной борьбы. Разница этих деятельностных позиций зависит от стратегических условий и экстремальности режимов существования общества (собственно, мой нарратив, предложенный где-то в марте 2017 года). Рассматриваемый милитарный феномен выходит за рамки государства в этом смысле, но не только в этом: собственно массовизация этой деятельности, подогреваемая культурными индустриями, и опошляет intelligence, и делает его общим местом. Наиболее ярким и, наверное, первым, случаем целенаправленной массовизации интереса к этой деятельности произошел в США где-то со второй половины 1990-х годов, когда ЦРУ понадобилось обновление кадров, а также после событий 11.09.2001, когда был создан Директорат Разведсообщества США (DNI), совпавший по времени с началом распространения социального компьютинга и собственно растянувшегося на целое десятилетие процесса проникновения социального софта в широкое публичное пространство. Этот процесс пошел гулять по миру, сопровождаясь государственно-частной (корпоративистской) и властно-общественной (мультиагентной и тотально-контрольной) конвергенцией. Эта, последняя, "мультиагентность", кстати, представляет собой как раз особый феномен частичной, стилистической или модной, включенности, а значит, в некотором смысле, бренд как уже прототовар de re. Быть частью intelligence как деятельности – нечто отличное от бытия частью тайного сетевого сообщества XVIII или XIX века, поскольку это есть тайная или секретная часть пространства легальности, а значит – пространства социальной инженерии. Откуда еще, как не от intelligence, эта самая инженерия, собственно, берется? Ведь это "тайное в легальном" и есть пространство экспериментов – тех самых свободных научных экспериментов под эгидой решающего собственную экзистенциальную проблему государства, тогда как в открытых, или публичных, научных пространствах, господствует биоэтика и некоммерческие институты общественного контроля (образующие, кстати, диссоциативную сетевую, или множественностную, структуру). И здесь, по мере массовизации процесса вовлечения, возникает водораздел управленческих задач: рассматривать общество как ньютоново "пластилиновое тело" с его (безусловно обременительной для государства) бюджетно-налоговой массой. Либо рассматривать и применять пространство этой инженерии как пространство естественных практик развития и адаптации. Решать обществу – если оно, конечно, способно к таким решениям.

Добавить комментарий