Символ веры как ценностный базис

В качестве ценностного базиса в соответствующем разделе добавлен символ христианской веры в халкидонском и никео-константинопольском (официальном символе веры РПЦ) вариантах. Особенность его в том, что представлен он последовательностью констативов, причем в никео-константинопольском варианте снабженной модальностью веры ("верую") для кадого из них. Символ веры вполне можно считать ценностным базисом, ибо он является, посредством данной модальности, утверждением объектов веры в качестве познавательных ценностей, обращенным на произносящего. Символ веры есть довольно интересный аксиологический феномен, поскольку является базисом, содержательно надстраиваемым над системой христианских заповедей блаженства, выраженных констативными конструкциями "настоящее-будущее" (см. там же), причем не совпадающим с ней одно к одному, тогда как последние проистекают из моисеева закона и содержательно преодолевают его. Символ веры представляет собой, с одной стороны, обобщенную интерпретацию евангелической истории в сжатой форме, с другой - формулу признания ее смысла и принятия на себя ответственности в связи с таковым признанием, однако не в виде клятвы, представляющей собой скорее перформатив, обращенный рефлексивно на говорящего (ибо клятвы запрещены в христианстве), а именно в виде констатации суждений в модальности веры (или, в другом варианте, готовности учить и свидетельствовать), которые являются истинными в случае, если говорящий произносит их искренне.

Будучи таковой интерпретацией и признанием, символ христианской веры выступает в качестве канонического личностного ответа на заповеди блаженства, символизируя, по факту общего принятия евангелической истории de re, также и данные заповеди de dicto.  Здесь, однако, несмотря на содержательную связь, есть определенный разрыв, поскольку знающий и произносящий символ веры может не знать заповеди блаженства (допустим такое), или знать их не все, особенно если он неофит. В случае такого разрыва начинает работать евангелическая история в том, предельно обобщенном, варианте, как она представлена в символе веры, однако всегда предполагается содержательная развертка евангелической истории, то есть уже предполагаются вопросы о ее подробностях, хотя направленность ценностных базисов различна: в случае "Заповедей" это проявления личности (милостивые, плачущие, жаждущие правды и т.д.), в случае "Символа" - признаваемые личностью внеличностные события и субъекты священной истории (Бог, Пилат, Иисус, распятый..., восшедший...). Модальность блаженства в "Заповедях" выражена во множественном числе, модальность веры в "Cимволе" - в единственном.

Тут же возникает вопрос: допустимо ли такое умножение базисов в рамках христианского вероучения? Не является ли оно таковым без необходимости? Вряд ли, поскольку, как отмечено, "Cимвол" является ответом-признанием на суждения, обращенные в будущее, подразумеваемые этим ответом как вопрос, обращенный к каждой личности. Возможно ли третье между вопросом и ответом?