К вопросу о собственности и божественности христианина Кевина Келли

Все в меру, едва ли куда-то прежние формы собственности денутся - во всяком случае, что касается личной собственности, или собственности личного пользования, то есть предметов, считающихся таковой: шеринг возможен для случая делового костюма или фрака, но уже не для случая джинсового костюма, не говоря про нижнее белье или обувь. Так же и с другими вещами. Собственно русскоязычные аналоги "шеринга" - давно известные прокат, аренда и лизинг (с неизменным здесь ремонтом). Действительно, эта тема актуальная, но в первую очередь для СМБ и для срочных или разовых проектов, когда покупать и затем продавать на вторичном рынке затратнее, чем пользоваться сервисом аренды. То есть когда есть гарантия, что падение стоимости капитала со временем за счет его эксплуатации большим числом лиц (чем в случае частного владения) в целях извлечения прибыли будет скомпенсировано либо высокой надежностью конечных изделий, либо дешевизной производства, либо качеством ремонта, возвращающего близкий к первоначальному товарный вид изделия (именно поэтому в промышленном дизайне столь большое значение приобретают модульность и единство интерфейса). Но это все давно не новые в экономике вещи. Однако в смысле Келли здесь есть еще одно условие для шеринга: когда предмет потребления представляет собой продукт для производства специализированных профессиональных операций, либо могущий быть использован для таковых. Например, аренда редкого микрохирургического робота-уолдо либо легкового автомобиля для выполнения каскадерских трюков, обычно так не используемого.

Также важен его тезис о том, что "в будущем большую роль будут играть города, а не страны". В этом смысле вопрос о собственности еще теснее оказывается связан с низовой гражданской кооперацией и с тем (похоже, не рассматриваемым самим Келли) случаем, когда предмет личной собственности оказывается разделяем с лицами "близкой знаемости", также осведомленными в этом предмете. Это то, что я раньше назвал "хардовыми сообществами" - любителями ATX-компьютеров, фототехники, технических видов спорта и прочих вещей, где понимание предмета интереса к некоторому человекоразмерному изделию определяет высокую степень бережного отношения к нему. Здесь, опять же, играет роль модульность как фактор межличностного обмена, причем случай личной собственности оказывается близок к формату отмеченной выше частной и, более того, наиболее органичен к переходу в такой формат, когда продукт хобби или не торгуемых занятий (производства социальных благ) способно становиться предметом платежеспособного спроса у наиболее успешных и компетентных представителей "хардового сообщества", становящихся в них лидерами мнений. С другой стороны, переход в хоббийный формат неких профессиональных предметов использования означает массовизацию и "расколдовывание" некоторой технологии, с переводом самой отрасли в новое качество существования. Келли говорит скорее о втором, не отмечая первого. А "первой ласточкой" этого второго, похоже, стал случай появления как раз-таки сетевого, "инфокомовского", феномена User Generated Content (UGC), и когда возник вопрос о том, что есть журналистика, если это творчество оказывается доступным массам для массовой же трансляции. Здесь, однако, важным оказывается понимание того, могут ли идеи "сетевой экономики" Келли как-то определить возможности User Generated Branding (UGB), что сегодня представляется здоровым состоянием потенциальных (предполагаемых к возникновению) инкубационно-средовых систем новых самодостаточных городов, работающих на более широкий, трансстрановой, мир.

Добавить комментарий