По сути, финский топор, он же – топор "карельского типа" в своей аутентичности представляет австрийскую (точнее, франкскую) франциску, насаженную на топорище обратной стороной, с вытянутой в сторону рукояти втулкой с этой стороны и выделенной молотковой частью на обухе. То есть этот топор имеет приподнятую и заостренную в противоположную от рукояти сторону часть обуха, подобно карпатской валашке. Такая форма придает топору наибольшую функцию крюка или клюва, в котором наибольшая нагрузка приходится на нижнюю часть бородовидного лезвия с классическим расположением бороды в сторону рукояти. В отличие от прочих топоров с подобным лезвием, наибольшая контактная рабочая нагрузка у которых приходится преимущественно на верхнюю или среднюю части бороды. Именно поэтому борода финского топора более выражена, чем борода франциски, а также валашки, у которых вбок от рукояти вытянута верхняя часть преимущественно выпуклого (в первом случае) или преимущественно прямого (во втором случае) лезвия.
В силу каких обстоятельств и привычек праксиса подобная инверсия могла сложиться?
Скорее всего, топор карельского типа в своей аутентичности представлял еще одно, помимо франциски, направление развития рубящего инструмента с втульчатым слепым наконечником типа "кельт", имевшим ареал распространения в пределах кельтской Европы: в отличие от прототипа франциски, в прототипе финского топора использовалась не нижняя часть развилки ветки в качестве рукояти, а верхняя, то есть этот инструмент использовался мотыжно, но с параллельным его кривизне расположением лезвия, а не перпендикулярным, как в случае тесала или собственно мотыги. И, конечно, карело-финский топор в большей степени был предназначен для хозяйственных работ – в том числе для рубки деревьев (для чего ему и требовалась более массивная втулка), тогда как франциска в большей степени рассматривалась в ее оружейном и атрибутивно-костюмном статусе, для которого хозяйственное значение инструмента хоть и предполагалось, но все же вторично.
Добавить комментарий